У каждого театра запах особый

Мало кто знал, что когда актриса Бугульминского государственного русского драматического театра имени Алексея Баталова играла роль Грациэллы, а заодно и полоумной мамаши, нервно качающей младенца, в премьерном спектакле «Ма-Мурэ» сама была слегка беременна. А со дня на день Надежда Вышенская ожидает рождения второго ребёнка.

- Я родилась в Набережных Челнах, закончила Казанское театральное училище. Наш курс Ирины Марцинкевич и Светланы Корниловой был целевой. Его набирали для работы в бугульминском театре. Почти все одногруппники планировали уехать туда. Но на втором курсе к нам пришла Ирина Флориановна и сказала: «Отбой! В театре - пополнение».
- Кто же перебежал Вам дорогу?

- Не перебежали, конечно. Просто ребята из Йошкар-Олы раньше закончили учёбу и приехали работать. Это Рустем Файздрахманов, Роман Никитин, Ольга Домрачева и другие. После четвёртого курса встал вопрос «Куда податься?» Я с полутора лет грезила театром и своей мечте решила не изменять. Душа рвалась в Бугульму. Мы ещё на первом курсе приезжали сюда на открытие театра после реставрации. Я влюбилась в город и в этот театр. А теперь поняла, что он манит не только меня. К нам приезжают режиссёры, актёры, и все они восхищаются нашей сценой, играют здесь с удовольствием. Здесь пахнет Театром.
- Чем пахнет театр?

- Немного пылью кулис, гримом, душевными разговорами, искусством, чем-то родным. Мы ведь театр даже работой не называем. Здесь, как дома. Особенно для тех, кто уже десятки лет выходит на сцену.

- А у состава, который работает в театре давно, не возникает к молодёжи ревности?

- Не-е-е-ет. Они к нам относятся как родители. Никто не подходит и не говорит: «Здесь не доиграл, надо было по-другому сделать». Это право есть только у режиссёра.

- И Владимир Пряхин часто им пользуется?
- Редко. Владимир Юрьевич к нам как к детям относится. Никогда не слышала, чтобы он кричал. Приезжают другие режиссёры и удивляются, какая у нас тут доброжелательная атмосфера царит.

За кулисами я могу иной раз поругаться с партнёром (это и в любой семье бывает). А на сцену выйдем, и так будем любить друг друга, что искры из глаз летят.

- Ваш муж не из театральной среды?
- Нет. Но я приводила его в театр. Он был работником сцены и проникся нашей атмосферой. Если раньше ревновал меня к сцене, то теперь понял, что бесполезно.

- Я и Вашу дочь постоянно вижу на премьерах. Сидит на балконе, смотрит воодушевлённо.

- Василина у меня впервые в театр не пришла, а приехала на коляске. Так тут вместе со мной и осталась.

- То есть актёрские байки про то, как дети спят на реквизите. - не сочинённые?

- В моём случае - нет. Сестра тоже приезжала в Бугульму и работала здесь реквизитором. А дочь во время репетиций и спектакля спала у неё в комнате. Так многие дети вырастают: у Марины Быстровой с Александром Кочетовым, у Галины Чистяковой с Анатолием Лямзиным. Они меня всегда поддерживали в этом плане. Василина теперь тоже грезит театром. Как-то раз подошла к Владимиру Юрьевичу, хотя у нас так не принято, и с детской непосредственностью спросила: «Когда же Вы поставите спектакль с участием детей, где и я бы смогла работать?».

- За Вами не закреплено какое-то одно амплуа. Вы играете как девиц лёгкого поведения, так и девочек-снегурочек.

- Со мной вместе приехала в Бугульму одногруппница Эльза Нигматзянова, здесь проработала два года. Мне было очень обидно, когда она рассказывала, как её в магазине узнают. А потом я поняла, что, значит, хорошо работаю, раз могу перевоплотиться до неузнаваемости.

- Какая роль Вам далась с трудом?

- Важно полюбить свою роль и спектакль. Когда мы играли «Леди Макбет Мценского уезда», роль Сонетки была самой сложной для меня. Были очень откровенные объятия, прижимания к паху пах, сцены поцелуев. Режиссёр просил от нас именно натурализма. Мы с ним немного спорили, но режиссёра не переговоришь.
Всегда интересовало, почему на свадьбе принято кричать: «Горько!». Ведь поцелуй - это настолько интимно, это не должно выходить наружу. Всё неописуемое - противоречиво. Но если моя героиня на сцене любит, то так, что все два часа спектакля у меня дыхание от любви перехватывает.

- В какой роли было комфортнее всего?

- У меня есть две самые любимые роли: Свинья в «Простой истории» и Лена из «Одуванчика». Они обе наивные и открытые, всему верят.
- Что бы хотели сыграть, когда выйдете из отпуска по уходу за ребёнком?
- В мечтах, чтобы в нашем театре поставили сказку «Морозко», а мне бы дали роль Марфушечки-душечки.

- Хотите повторить героиню Инны Чуриковой, сыгранную в советское время, или сделать что-то своё?

- Одно другому не мешает.
- Вы ходите в театры, когда приезжаете в другие города?
- Стараюсь. В Набережных Челнах хочу попасть в театр «Мастеровые». Но не получается, нет времени. Хотя как член Союза театральных деятелей могу ходить на спектакли бесплатно. Сейчас учусь в Самаре на заочном отделении. Там хожу в театр постоянно. Но у них всё по-другому. И запах другой. Хотя постановки очень сильные. Мне наш театр всех дороже. Он домашний, камерный. Режиссёр и директор нас опекают здесь, как птенчиков. А мы себя целиком отдаём сцене.

Мало кто знал, что когда актриса Бугульминского государственного русского драматического театра имени Алексея Баталова играла роль Грациэллы, а заодно и полоумной мамаши, нервно качающей младенца, в премьерном спектакле «Ма-Мурэ» сама была слегка беременна. А со дня на день Надежда Вышенская ожидает рождения второго ребёнка.
- Я родилась в Набережных Челнах, закончила Казанское театральное училище. Наш курс Ирины Марцинкевич и Светланы Корниловой был целевой. Его набирали для работы в бугульминском театре. Почти все одногруппники планировали уехать туда. Но на втором курсе к нам пришла Ирина Флориановна и сказала: «Отбой! В театре - пополнение».
- Кто же перебежал Вам дорогу?

- Не перебежали, конечно. Просто ребята из Йошкар-Олы раньше закончили учёбу и приехали работать. Это Рустем Файздрахманов, Роман Никитин, Ольга Домрачева и другие. После четвёртого курса встал вопрос «Куда податься?» Я с полутора лет грезила театром и своей мечте решила не изменять. Душа рвалась в Бугульму. Мы ещё на первом курсе приезжали сюда на открытие театра после реставрации. Я влюбилась в город и в этот театр. А теперь поняла, что он манит не только меня. К нам приезжают режиссёры, актёры, и все они восхищаются нашей сценой, играют здесь с удовольствием. Здесь пахнет Театром.
- Чем пахнет театр?

- Немного пылью кулис, гримом, душевными разговорами, искусством, чем-то родным. Мы ведь театр даже работой не называем. Здесь, как дома. Особенно для тех, кто уже десятки лет выходит на сцену.

- А у состава, который работает в театре давно, не возникает к молодёжи ревности?

- Не-е-е-ет. Они к нам относятся как родители. Никто не подходит и не говорит: «Здесь не доиграл, надо было по-другому сделать». Это право есть только у режиссёра.

- И Владимир Пряхин часто им пользуется?
- Редко. Владимир Юрьевич к нам как к детям относится. Никогда не слышала, чтобы он кричал. Приезжают другие режиссёры и удивляются, какая у нас тут доброжелательная атмосфера царит.

За кулисами я могу иной раз поругаться с партнёром (это и в любой семье бывает). А на сцену выйдем, и так будем любить друг друга, что искры из глаз летят.

- Ваш муж не из театральной среды?
- Нет. Но я приводила его в театр. Он был работником сцены и проникся нашей атмосферой. Если раньше ревновал меня к сцене, то теперь понял, что бесполезно.

- Я и Вашу дочь постоянно вижу на премьерах. Сидит на балконе, смотрит воодушевлённо.

- Василина у меня впервые в театр не пришла, а приехала на коляске. Так тут вместе со мной и осталась.

- То есть актёрские байки про то, как дети спят на реквизите. - не сочинённые?

- В моём случае - нет. Сестра тоже приезжала в Бугульму и работала здесь реквизитором. А дочь во время репетиций и спектакля спала у неё в комнате. Так многие дети вырастают: у Марины Быстровой с Александром Кочетовым, у Галины Чистяковой с Анатолием Лямзиным. Они меня всегда поддерживали в этом плане. Василина теперь тоже грезит театром. Как-то раз подошла к Владимиру Юрьевичу, хотя у нас так не принято, и с детской непосредственностью спросила: «Когда же Вы поставите спектакль с участием детей, где и я бы смогла работать?».

- За Вами не закреплено какое-то одно амплуа. Вы играете как девиц лёгкого поведения, так и девочек-снегурочек.

- Со мной вместе приехала в Бугульму одногруппница Эльза Нигматзянова, здесь проработала два года. Мне было очень обидно, когда она рассказывала, как её в магазине узнают. А потом я поняла, что, значит, хорошо работаю, раз могу перевоплотиться до неузнаваемости.

- Какая роль Вам далась с трудом?

- Важно полюбить свою роль и спектакль. Когда мы играли «Леди Макбет Мценского уезда», роль Сонетки была самой сложной для меня. Были очень откровенные объятия, прижимания к паху пах, сцены поцелуев. Режиссёр просил от нас именно натурализма. Мы с ним немного спорили, но режиссёра не переговоришь.
Всегда интересовало, почему на свадьбе принято кричать: «Горько!». Ведь поцелуй - это настолько интимно, это не должно выходить наружу. Всё неописуемое - противоречиво. Но если моя героиня на сцене любит, то так, что все два часа спектакля у меня дыхание от любви перехватывает.

- В какой роли было комфортнее всего?

- У меня есть две самые любимые роли: Свинья в «Простой истории» и Лена из «Одуванчика». Они обе наивные и открытые, всему верят.
- Что бы хотели сыграть, когда выйдете из отпуска по уходу за ребёнком?
- В мечтах, чтобы в нашем театре поставили сказку «Морозко», а мне бы дали роль Марфушечки-душечки.

- Хотите повторить героиню Инны Чуриковой, сыгранную в советское время, или сделать что-то своё?

- Одно другому не мешает.
- Вы ходите в театры, когда приезжаете в другие города?
- Стараюсь. В Набережных Челнах хочу попасть в театр «Мастеровые». Но не получается, нет времени. Хотя как член Союза театральных деятелей могу ходить на спектакли бесплатно. Сейчас учусь в Самаре на заочном отделении. Там хожу в театр постоянно. Но у них всё по-другому. И запах другой. Хотя постановки очень сильные. Мне наш театр всех дороже. Он домашний, камерный. Режиссёр и директор нас опекают здесь, как птенчиков. А мы себя целиком отдаём сцене.