Подстанция – маленькая вселенная: бугульминка рассказала о районе, где прошло ее детство

В этот раз у нас получились самые настоящие прогулки по закоулкам: по закоулкам памяти, по закоулкам пригорода. Вниманию читателей — небольшой экскурс в личную историю человека, чье детство прошло на Подстанции. 

Главная достопримечательность
Альфия Ишмеева много лет работала в СМИ. Сначала — корреспондентом на телевидении, в бурно развивающейся в 90-е годы телекомпании. На пенсию ушла из «Бугульминской газеты», где скрупулезно вычитывала материалы, поправляла ошибки журналистов. Сама она родом из Азнакаева, но о городе, где сейчас живет, знает иной раз больше, чем коренное население. Профессия наложила свой отпечаток. Мы идем по недлинной, всего метров 300, улице Пархоменко на Подстанции, а у Альфии Иршатовны о каждом доме свой рассказ:
— В этом жила Рахима апа. Она работала контролером в кинотеатре «Сокол». У нас, ребятишек 60-х годов, частенько денег не было, она пропускала бесплатно посмотреть кино. Счастью нашему тогда не было предела. Дневные сеансы стоили 10 копеек. Иногда каким-то чудом эти деньги у нас появлялись. Тогда покупали билеты.
Кинотеатр «Сокол» — главную достопримечательность Подстанции — многие бугульминцы вспоминают с особым трепетом: как, прочитав в «Ленинском знамени» афишу, садились в красный автобус маршрута номер 5 и ехали в кино. Остановки давно уже нет, да и помещение кинотеатра ныне занимает супермаркет, как нарочно, с названием того легендарного маршрута. А когда-то тут одним из самых важных объектов был магазин № 25.
— Нас этот продуктовый магазин всегда притягивал, словно магнит. Ходили туда, как в музей. Любили глазеть на витрины с продуктами, рассказывая друг другу, что бы мы купили здесь, будь у нас деньги. Однажды такой праздник случился: я нашла на улице 20 копеек, и мы всей гурьбой пили томатный сок, — вспоминает Альфия Ишмеева.
Здание магазина мало изменилось за более чем полвека. Такое же крепкое, с белоснежными «ордерными сухариками» (зубцами) на карнизе и вторящими им треугольными выступами над окнами и дверью. Только назначение у помещения другое. Теперь здесь пункт выдачи товаров, заказанных через интернет.

От первого лица
— Это улица моего детства. Казалось, мир был сосредоточен только здесь, — делится Альфия Иршатовна. — Детство я провела с бабушкой и дедушкой на Подстанции. Я их обожала и продолжаю с теплотой вспоминать, хотя их, увы, уже нет. Это были мудрые, честные, работящие и скромные люди. Дедушка Закизян Гарифуллович Гарифуллин 1908 года рождения прошел Великую Отечественную войну санитаром. Был ранен, контужен, пуля прошла навылет через подбородок, в результате чего он полностью потерял слух и получил смещение подбородка. Попал в плен. Ему удалось сбежать и вновь вернуться на фронт.
В мирной жизни дедушка много работал, сам изготавливал мебель. Кухонный шкаф до сих пор стоит в доме моих родителей. Любители антиквариата не раз предлагали за него большие деньги, но отец бережет память о дедушке. 
В семье было много детей и деду приходилось браться за любую работу. Он был сильным физически и добрым в душе. Несмотря на глухоту, раз в год любил совершать поездки по стране, навещал родственников. Ездил в Москву, чтобы привезти детворе лимоны и апельсины, которые тогда являлись редкостью в магазинах. У него, фронтовика, ветерана, инвалида войны, была маленькая пенсия. Всего 33 рубля. Это сейчас ветеранов научились ценить и отдавать им должное. И все, что мы, внуки и правнуки нашего героического дедушки, можем ныне сделать для него — это привести в порядок его могилу и пронести портрет в строю Бессмертного полка. 
Бабушка Марзия Ахметгарифовна была неординарным человеком. Родилась в 1907 году и получила блестяще религиозное образование. Прекрасно владела арабским языком. Коран читала в подлиннике, попутно переводя мне отдельные суры на татарский язык. Отец ее был работящим, а потому зажиточным крестьянином с мельницей, маслобойкой и пасекой. Бабушка любила вспоминать, как маленькой, проголодавшись, прибегала домой. Отец отрезал ломоть свежеиспеченного хлеба, мазал на него толстый слой домашнего сливочного масла, а сверху — много меда. Бабушка была единственной дочерью отца, а братья — от старшей жены. Я удивлялась и спрашивала: «Как вы умещались в одном доме?» Бабушка рассказывала, что во дворе стояли два дома, в одном жила старшая жена, а в другом — младшая. И не было ни одного скандала. Безбедная жизнь закончилась, когда семью раскулачили, выставили на улицу без средств. Один из ее братьев уехал в Турцию. Переписывался на арабском языке с моей бабушкой.
С пятидесятых годов XX века дедушка и бабушка стали жить на Подстанции. Дед построил здесь дом. Похоронив свою 18-летнюю трагически погибшую дочь, бабушка не отпускала меня от себя ни на шаг. Вместе делали домашнюю работу, она брала меня на сенокос с ночевкой в шалаше, на прополку картошки, мыла меня в бане, расчесывала длинные волосы и заплетала косички. 
Однажды меня укусила за палец оса, я кричала от боли на всю улицу. Бабушка опустила в холодный катык мой палец, боль угасла довольно быстро. Этот прием я запомнила на всю жизнь. В другой раз соседские мальчишки кидались кусками кирпичей, нечаянно угодили мне в лоб. Кровь залила лицо. Бабушка и тут не растерялась, забежала домой, сняла паутинку с потолка и положила ее на мой лоб. Кровь перестала течь, как по мановению волшебной палочки. Про такой способ остановки крови я не слышала больше никогда и ни от кого. Я, как губка, впитывала от бабушки мудрости жизни: она научила бережному и уважительном отношению к хлебу, природе. До сих пор помню ее слова, когда, закончив школу, объявила, что поступила в институт. Она сказала, что предки сравнивали получение знаний с копанием колодца иглой. Настолько этот трудоемкий процесс. 
Справа от кинотеатра «Сокол» — тогда еще не было так много жилых домов — располагалась лужайка, и даже текла крохотная речушка. Здесь мы с соседскими девчонками пасли гусят, каждый своих. За кинотеатром тоже был пустырь. Там частенько стоял цыганский табор. Со смешанным чувством любопытства и страха мы любили наблюдать за их жизнью, которая казалось нам тогда такой интересной и загадочной.
В те годы почти в каждом дворе были коровы, куры, гуси. Жители платили пастухам за ежедневный выпас большого стада. Утром хозяйки выгоняли скот в табун, а мы вечером встречали, держа наготове кусочки хлеба для своих любимиц.
Еще одним таинственным местом был для меня лес, который начинался прямо в конце улицы. Тогда вход в него не был так заблокирован монументальными двух- и трехэтажными строениями. Деревья на опушках не были так беспощадно вырублены ради постройки очередного дома. Лес встречал нас своей светлой, чистой красотой и какой-то торжественной тишиной.
Подстанция была самым удивительным и любимым местом на земле, куда я всегда приезжала с большим желанием и любовью. Я храню эти теплые ощущения до сих пор...

Юлия ИСМАГИЛОВА.
ФОТО: Юлия ИСМАГИЛОВА, архив Бугульминского краеведческого музея.