Воевал на фронте и в мирное время

Шайхи Хайрутдинович Гамберов войну встретил на литовской границе. Родился он в 1914 году в деревне Татарский Янтык Лаишевского района ТАССР. В 1937 году, работая редактором газеты Казанского мехового комбината, вступил в ряды РКП(б). По направлению партии был мобилизован в органы НКВД. Призван 8 января 1940 года Татоблвоенкоматом. С января по март 1940 года воевал с белофиннами (оперуполномоченный особого отдела), с февраля 1943 по февраль 1945 года - на Ленинградском и 1-м Украинском фронтах (заместитель начальника ОКР «СМЕРШ», имел награды: Орден Отечественной вой-ны II степени, два ордена Красной Звезды, медали «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Воевал с первого дня до победного конца.

После демобилизации он, бывший контрразведчик «СМЕРШа» («Смерть шпионам»), партией был направлен в Азнакаево начальником МГБ. В 1952 году в связи со сложной оперативной обстановкой в Бугульме туда назначен начальником отдела внутренних дел, где прослужил до 1964 года, затем ушел на заслуженный отдых. После службы в милиции он возглавлял штаб народных дружин города и района.

Перед написанием этой статьи автору удалось встретиться с его дочерью Розой Шайхутдиновной, которая рассказала о жизни отца-фронтовика. Она долгое время работала медсестрой кардиологического отделения в центральной районной больнице, когда главным врачом являлся Е.Сигал. Сейчас на заслуженном отдыхе, но продолжает трудиться провизором в одной из частных аптек города. Ее дочь Алина учится на четвертом курсе Международной академии туризма, и ей нужно помогать материально. Роза рассказала, что отца звали Шайхутдин, а ему нравилось Шайхи, так и остался при этом, а она фактически Роза Шайхутдиновна.

- У нас в семье было четыре мальчика, а отцу очень хотелось девочку. Он маме говорил: «Ты рожай, рожай, пока мне не родишь девочку», и ему повезло, пятым ребенком стала я. Отец был счастлив. Он маму Гасиму Закировну сильно любил, ведь она была очень красивой. Работать ей не разрешал, и она занималась воспитанием детей. Папа был отличный семьянин, строгий, справедливый. Нас не ругал, но один его взгляд дисциплинировал. Наша семья жила скромно. Вспоминаю, что у папы во дворе стоял сарайчик, а в нем - мотоцикл «Урал» с люлькой, на котором он выезжал в сад-огород, что находился в районе стадиона «Энергетик». Однажды к нам утром зашла соседка и спросила, дома ли папа. Мы сказали, что он спит. «А почему сарайчик открыт?». Мы пошли туда, а мотоцикла нет. Украли. Воришку так и не нашли, а через несколько лет обнаружили останки мотоцикла. Папа не мог обходиться без транспорта. Поехал в Альметьевск к начальнику орса А.Тиглеву, и тот помог ему купить новый мотоцикл «Урал» за наличный расчет. На нем папа ездил до 75 лет. В последнее время он очень плохо себя чувствовал: у него было высокое давление - последствие войны и стрессовой тяжелой работы в милиции. Лечащий врач предлагала ему обследование и получение инвалидности, но папа отказался. «Я с фронта пришел, а тут еще инвалидность». Так и жил со своим недугом и работал в тяжелых условиях послевоенной разрухи. Пропадал на службе часто, возвращался иногда утром. Личному составу милиции тоже приходилось несладко: обстановка была сложной, жалованье мизерное.

Как вспоминал ветеран войны с Японией и уголовного розыска полковник милиции в отставке Ю.Жихарев, Ш.Гамберов был самым лучшим начальником отдела внутренних дел. Честный, порядочный во всех отношениях и специалист отменный. Служба в контрразведке наложила свой отпечаток в милицейской работе, особенно в розыске. Принцип работы: пока не будет раскрыто допущенное опасное правонарушение - никакого отдыха. Следы преступления исчезают, злоумышленники тоже не сидят, заметают следы. Шайхи Хайрутдинович не чурался черновой работы, лично вникал в дело и руководил розыском, не подменяя подчиненных.

Дочь бывшего контрразведчика, а затем начальника ГРОВД Ш.Гамберова живет сегодня в старом двухэтажном здании барачного типа в двух небольших комнатах, хотя заслуживает большего.

На столе две фотографии. На одной - молодой подполковник Гамберов с товарищем по контрразведке и надпись: «День Победы. Дрезден. Май 1945 года». На второй - пожилой подполковник милиции Гамберов - «Бугульма, стадион «Энергетик», 1990 год, 45 лет спустя». И надпись: «Последний парад начальника милиции Гамберова».

Роза Шайхутдиновна вспоминала, что отец был другом тогдашнего министра МВД нашей республики генерала милиции С.Япеева. Оба фронтовики, уважали друг друга и понимали с полуслова. Когда министр по службе приезжал в Бугульму, то останавливался у нас, не любил гостиниц. Я еще в те годы девчонкой была. Но очень запомнился случай, когда генерал подарил мне красивую, богатую по тем временам куклу. Я так обрадовалась и благодарила его. В послевоенные годы такие игрушки являлись роскошью.

- Когда папу назначили начальником милиции, он стал наводить в городе и райотделе милиции порядок, - вспоминает Роза Шайхутдиновна. - Кому-то это не нравилось, и в наши окна стали кидать камни, подбрасывали письма с угрозами, а потом даже в окна квартиры стреляли. Конечно, мы пугались, и отец стал брать домой табельное оружие.

Время было опасное и тревожное. Происходила в полном объеме бериевская амнистия, бандиты и матерые уголовники выпускались на свободу и творили свое черное дело: убивали, грабили… В кинофильме «Холодное лето 1953 года» хорошо показан разгул преступности после этой амнистии. Подробно описал в своих книгах бывший оперативник местного угро И.Шерстнев ликвидацию банды Куковякиных в составе пяти головорезов. На территории сразу трех районов республики, в треугольнике Бугульма-Альметьевск-Лениногорск, появилась банда налетчиков. В Бугульме она совершила ряд дерзких разбойных нападений на граждан, пыталась вскрыть сейф кассы мясокомбината. В Лениногорске нападение на кассира автовокзала, которая везла дневную выручку в банк. В Альметьевске - на магазин. Были человеческие жертвы. Пришлось вызывать опытных сыщиков из Казани - бывшего «смершевца» Р.Бикмухаметова и К.Новикова. Дело было взято под особый контроль министра С.Япеева. По его указанию в Бугульме создали штаб по розыску бандитов. Начальником штаба С.Япеев назначил Ш.Гамберова для координации работы по розыску преступников всех трех районов отделов милиции. Банду в полном составе удалось задержать. Судила ее выездная сессия Верховного суда ТАССР в Бугульме в помещении драмтеатра. Зал был забит до отказа. Верховный суд приговорил всех пятерых бандитов к высшей мере наказания - расстрелу. Приговор привели в исполнение. За ликвидацию банды всех участников спецоперации поощрили.

А подобных громких преступлений, раскрытием которых руководил Шайхи Хайрутдинович Гамберов, - десятки. Фронтовая закалка в контрразведке обязывала и многому научила.

Как вспоминает его дочь, не всем нравилась жизненная позиция отца - служба по закону. Поэтому над ним сгущались тучи. «Сгорел кинотеатр «Мир», случился пожар в райотделе милиции. Но, по-видимому, кому-то из стоявших у власти несговорчивость папы встала поперек горла. Отец вместе с начальником ОБХСС Халзиным собрал приличный материал и проводил разработку расхитителей. Ущерб тянул более чем на 40 тысяч рублей. По тем временам - это большие деньги. Подробностей я не знаю, - сказала Роза Шайхутдиновна, - но история началась с новогодних подарков. При-ехал к нам домой водитель отца и внес большой ящик с подарком: спиртное, мясопродукты, фрукты, деликатесы и попросил маму расписаться в их получении. Приехал отец, выслушав, в чем дело, очень рассердился. Вызвал шофера и велел увезти все обратно. Позже выяснилось, что такие «подарки» получили все городские начальники. Был скандал, потом отца сняли, а начальника ОБХСС Халзина в Альметьевск перевели. Даже фронтовик, генерал Япеев не мог заступиться, потому что под обкомом «ходил» и ссориться с местными властями не мог. Потом горком партии поставил своего бывшего третьего секретаря начальником милиции. Они там, в горкоме, думали, что все могут: сеять, лечить, учить, милицией командовать. Вот не-опытный ставленник горкома и «сгорел»: опыта нет, а власть получил большую. Стал пить, пошли связи с женщинами. Его сняли. Генерал С.Япеев прислал Бари Курбановича Курбанова. Он отдел поднял и память оставил хорошую, даже выстроил новое здание милиции на улице Октябрьской, 7».

Шайхи Хайрутдинович, выйдя в отставку в чине подполковника милиции, дома не засиживался: не в его характере это было. Устроился начальником АХО в институт «ТатНИПИнефть» и плодотворно там трудился. Дисциплину держал так же, как в органах, был очень щепетилен в вопросах, касающихся его семьи.

Однажды произошел такой случай. Женщина пришла к Гамберовым домой и его супруге принесла банку меда, мол, за помощь в трудоустройстве. Та, зная характер мужа, мед не взяла. Когда вернулся Шайхи Хайрутдинович и обнаружил эту банку около порога, сильно рассердился. «На другой день «подарок» унес на работу и вернул этой женщине, пристыдив: «Я тебя не за банку меда взял на работу». Женщина, конечно, на него обиделась. Вот такой казус был. Я горжусь своим отцом», - сказала дочь.

Шайхи Хайрутдинович и после работы в институте трудился на лесоторговой базе директором, но здоровье было уже подорвано войной и работой в органах. И как-то вечером приехал на мотоцикле из сада-огорода и не мог с него слезть: помогли соседи, вызвали «скорую». Лежал дома, в больницу ехать отказался, болел сильно. Пришли из горкома, принесли подписные книги, и он переволновался.

Ветеран войны и органов внутренних дел ушел из жизни 26 февраля 1990 года. Так он нашел свой последний приют на бугульминской земле. Его супруга, Гасима Закировна, умерла через 15 лет и покоится на новом татарском кладбище.

Роза Шайхутдиновна и ее дочь с теплом вспоминают советские годы: «Жили хорошо, хотя и небогато. У папы было жалованье 130 рублей, у меня - 60 рублей. Я умудрялась (конечно, папа немного помогал) съездить в Москву, Ленинград, Сочи, Болгарию, Чехословакию. Люди тогда были открытые, добрые, отзывчивые. Жили все в основном на одном уровне. Сейчас получаем тысячи, но все «съедает» этот монстр ЖКХ».

В преддверии 67-й годовщины Великой Победы вспоминаются слова поэтессы О.Бергольц, написанные ею в блокадном Ленинграде: «Никто не забыт, ничто не забыто». Да будет так!