Бугульминская газета

Бугульминский район

16+
Рус Тат
2024 - год Семьи
Твои люди, Бугульма

Через боль с чистым сердцем

Через боль с чистым сердцем 30 октября наша страна отметила День памяти жертв политических репрессий. Сегодня людей, испытавших на себе весь ужас того времени, практически не осталось. Но живы их дети, которые долго носили клеймо «сын или дочь врага народа». О судьбе своего репрессированного отца рассказала нашему корреспонденту Роза Гарафутдиновна...

- Мои родители жили в татарской деревне Аю (ныне Уразаево) Азнакаевского района, - вспоминает Р.Харисова. - Папа, Гарафутдин Мухамматкамилович Камилов, был из бедной семьи, своего отца не помнил. Четыре его брата и сестра выросли с матерью. Он, будучи совсем еще мальчишкой, любил бегать в местную мечеть, где приобщился к религии. Так как семья жила бедно, уехал в Оренбург, там устроился к местному баю на работу. Испокон веку у мусульман принято, что в богатых семьях гостей обслуживали мальчики. У бая часто собирались верующие, которые читали и обсуждали Коран, говорили о его сущности. Подросток впитывал все как губка. Заприметив его неподдельный интерес к религии, хозяин дома устроил мальчика в медресе. Учился он хорошо, а окончив медресе, вернулся в родную деревню, женился и стал работать хазратом. Папа был глубоко верующим человеком и не только проповедовал ислам среди односельчан, но еще и обучал Корану детей из соседних деревень. В 1928 году его раскулачили и арестовали, а маму с четырьмя детьми выселили из нового просторного дома, построенного ее отцом. Им пришлось долгое время ютиться в бане, а дом был отдан под школу.

Как потом выяснилось, папу увезли в бугульминскую тюрьму. Но и там он продолжал разъяснять суть Корана своим сокамерникам, призывая их быть терпеливыми. Люди тянулись к отцу, видя в нем душевного человека. Три раза его уводили на расстрел, заставляя перед этим отречься от религии. Но отец всякий раз принимался читать молитву, да так громко, что эхо отчетливо разносилось по длинному гулкому коридору, и все заключенные слышали его голос. Отца так и не расстреляли, видимо, Всевышний не позволил это сделать. Избитого и окровавленного, его снова бросали в камеру.

Вопреки всему он выжил и на пять лет был сослан в Сибирь. В 1933 году у папы закончился срок приговора, и мама с детьми, покинув родную деревню, уехала к мужу. До сих пор не представляю: как она, не зная ни слова по-русски, с малолетними детьми уехала практически в никуда, не ведая, что их ждет в суровых сибирских краях!

Поселились родители в глухой таежной деревне Ново-Троицке Ермаковского района Красноярского края, что под Минусинском. Приходилось тяжело. Но ссыльные были людьми доброжелательными, сочувствовали и во всем помогали друг другу. Жили сначала в землянке, лишь потом купили небольшой домик с русской печкой. Там, в ссылке, в 1934 году родилась я. Родители много работали, чтобы прокормить семью. На имевшемся приусадебном участке выращивали картошку, кукурузу, затем им разрешили держать корову, завели несколько кур. Старшие братья, Абдрахман и Гумар, сестра Мнавара помогали им. В тайге, километрах в пятнадцати, родители нашли поляну, вскопали ее и сеяли лен, подсолнухи. Потом папа продавал семечки в Минусинске на базаре (это почти за 100 километров от нашей деревни), а мама обрабатывала лен, ткала полотно и шила нам одежду. Еще папа стал держать пчел, а медом угощал всех здешних ребятишек. Так, благодаря большому трудолюбию родителей, наша семья выжила.

В этих краях было много бродячих ссыльных. Тех, у кого заканчивался срок заключения, выпускали из тюрем, не выдавая денег на обратную дорогу. Они вынуждены были многие километры идти пешком в поисках пристанища. Вокруг глухая тайга, населенных пунктов мало. Несчастные и обездоленные люди замерзали, так как одежды теплой на них не было, а мороз доходил до 50 градусов, опухали и гибли от голода. Папа их очень жалел, часто брал лошадь у соседа, и вместе с ним ездили по округе, подбирали и привозили домой, обогревали, кормили, делились всем, что имели сами. Среди них были узбеки, чуваши, таджики, казахи, русские, мордва. Затем помогали уехать домой, отдавая им на дорогу последние сбережения.

Отец мой был добрейшей души человеком. Много внимания уделял нам, детям, был для нас образцом во всем. Помню, как он учил нас грамоте и Корану. В доме оконца маленькие, он их закрывал подушками, чтобы с улицы не было видно, усаживал за стол, и при свете горящих лучинок мы учились читать. Отец никогда не навязывал нам религию, а на простых и понятных примерах разъяснял Коран, учил быть честными, справедливыми, порядочными.

В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война, старший брат Абдрахман, только окончив школу, добровольцем пошел на фронт. Второй брат, Гумар, закончил семь классов и, приписав себе год, также записался в добровольцы. Помню, как их провожали. Мы сидели за столом, мама что-то готовила у печи. Чтобы как-то разрядить напряженную обстановку в доме, Абдрахман поставил меня на кровать и попросил спеть. А я, еще не понимая происходящего, с детской непосредственностью стала распевать: «Климу Ворошилову письмо я написал: «Товарищ Ворошилов, народный комиссар»…

На следующее утро папа отвез сыновей на лошади в Ермаковский райцентр, в военкомат, где собирались мобилизованные. Домой братья не вернулись, оба погибли, защищая Родину.

Но мы не обижались на судьбу. В годы войны, как и весь советский народ, чем могли, помогали фронту. Мама, как и другие репрессированные, сушила картошку, вязала носки, варежки, перчатки, потом собирали всем поселением посылки и отправляли на фронт. Делали от души, так как понимали, что это необходимо нашим солдатам. Я училась тогда во втором классе, и, стоя на линейке в школе, мы, дети, ежедневно слушали новости от Совинформбюро, всегда глубоко переживали, когда объявляли, что немецкие войска занимали наши города.

В 1955 году переехали в Бугульму, и вот тут-то я сполна почувствовала недоверие к себе. Училась ли в институте или работала, обязательно заполняла анкеты, где, кроме прочего, нужно было писать сведения о родителях. Но, видимо, из-за того, что всегда находилась на хорошем счету, не попадала под подозрение. Считаю, что мне в жизни во многом повезло. Везло на хороших людей, повезло с мужем, а также с сыном и внучкой, которые выросли порядочными людьми, с коллегами были теплые, дружеские отношения. Долгое время трудилась на механическом заводе. Кроме того, что выполняла основную работу, являлась на заводе председателем товарищеского суда, затем - заседателем в городском суде. Работала в парткоме и завкоме. Муж также трудился на заводе, был уважаемым человеком. Он ушел из жизни десять лет назад.

Много воды утекло с тех пор, но всю жизнь я искала ответы на вопросы: почему папа, удивительной доброты человек, честный, порядочный, трудолюбивый, учивший этому людей, был объявлен властями врагом народа? За что мы несли многие годы тяжелую ношу «членов семьи изменника Родины»? Но ответа так и не нашла.

Несмотря на пережитые тяготы репрессий, суровые годы Великой Отечественной войны, мы не сломились, достойно прошли через все трудности. В 1991 году получили удостоверение о реабилитации. А о том, что с отца сняты все обвинения, он так и не узнал…

Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа

Все важные новости района читайте в нашем Telegram-канале «Интересная Бугульма»

 


Оставляйте реакции

0

0

0

0

0

К сожалению, реакцию можно поставить не более одного раза :(
Мы работаем над улучшением нашего сервиса
2VtzqvFmbm5
2
X