Ключи: двести лет непростой истории

История Ключей многослойна. Сегодня ее вершат мои односельчане. Это и спортсмены, представляющие село на соревнованиях различного уровня. Это уважаемые учителя, победившие в федеральном конкурсе на звание «Красивая школа-2009».

Прошлый год был юбилейным для Ключевского сельского поселения: исполнилось сто лет Большой Покровке и двести лет Акшуату. Да и самим Ключам никак не меньше двухсот. Оно возникло среди редколесья, широких плодородных земель и получило название от большого количества родников и ключей, фейерверком выплескивавшихся на поверхность.

Первоначально на ключах поселились три семьи, расширяться село стало сразу после реформы 1861 года благодаря переселенцам из Малой Бугульмы. За счет казны и помещика Шуляшкина новым жителям в этих окрестностях нарезали участки земли, чтобы они могли сами ее обрабатывать и пользоваться плодами своего труда. Крестьяне вели натуральное хозяйство. Они ставили дома и надворные постройки без единого гвоздя, ходили в лаптях, одевались в самотканую одежду из льняного и конопляного холста. Зимой носили валенки, шубы, сшитые из овчины. Переехали на новые места, как говорят в народе, не с пустыми руками: захватили с собой деревянные бороны, сохи, плуги и татарский сабан. На общинной земле возделывали озимую рожь, яровую пшеницу, придерживаясь трехполки, разводили скот. Отдельные крестьяне увлекались рыболовством, охотой, столярно-плотнической работой, но главным занятием считалось хлебопашество. Посещали церковь в деревне Чирково. Молебны всегда многолюдны и торжественны. Бывало, от церкви люди во главе со священником направлялись на луга и поля. Несли иконы, пели молитвы: «Отче наш», «Хлеб наш несущий даждь нам днесь» - вызывали дождь.

В первые годы заселения крестьяне почти все находились в одинаковом социально-экономическом положении: на каждый двор приходилось по две лошади, одной корове, семь овец, две свиньи, 1,8 пчелиной семьи (статистика 1859-1900 годов). Потом появились так называемые безлошадные крестьяне. Эта часть населения жила в повседневной нужде и заботе, недоедала, плохо одевалась. Но в селе сложились добрые традиции оказывать помощь бедным, больным, слепым, с уважением относились к пожилым, отдельно помогали строить избы беднякам. Такое милосердное отношение к бедным людям стало особенно характерно после большого пожара 1911 года, когда многие жители деревни в одночасье стали погорельцами. Они помогали друг другу строить избы безо всякой оплаты и условий, а у батраков даже отказывались обедать, зная, каков у них скудный бюджет и стол. Традиция «помочи» сплачивала людей, крепила семейные устои. А воспитание чувства сострадания и уважения к старшим начиналось, когда дети еще «поперек лавки лежат». Взрослого воспитывать проку мало, утверждали старики. Вот почему с малых лет приучали мальчиков к землепашеству, а девочек - к ведению домашнего хозяйства. И во всей этой народной педагогике ведущая роль отводилась не только семье, строгим родителям, но и священнику и учителю. Не случайно они пользовались в селе исключительным уважением.

Еще не зажили раны 1911 года, как грянула Первая мировая война. Приказ о мобилизации был объявлен на большом сходе, куда пришли все ключевцы, и староста Степан Поликарпович Лукьянов зачитал указ царя. В этот набор из села ушли на фронт более двухсот здоровых, молодых, сильных мужиков - главная сила в семье. А война затянулась. Оставшиеся женщины, старики и дети не в состоянии были прокормить рабочий скот, коров, обрабатывать землю и вынуждены были, продав или забив скот, уходить на заработки к помещику Жданову в Чирково или в город к купцам. И такое положение сложилось по всей матушке Руси. По данным Всероссийской сельскохозяйственной поземельной переписи, в 1917 году уже 11,5 процента крестьянских хозяйств не имели скота, 18 процентов - коров, 20,4 процента - рабочего скота, 23 процента - земли, 34,3 процента не сеяли. Война и последовавшие за ней революция, разруха и засушливые годы подорвали экономику России. Разразился страшный голод. Как вспоминала 95-летняя Ефросинья Ивановна Ларина, осенью и зимой 1921 года люди ели траву, желуди, лебеду. На базаре продукты непомерно подскочили в цене. Пуд ржи в декабре стоил 274 тысячи рублей, в январе 1922 года - 640 тысяч, в феврале уже миллион 168 тысяч. Стоимость пуда картофеля поднялась с 52 тысяч рублей до миллиона 221 тысячи рублей.

Введение новой экономической политики значительно оживило наше село. Измученный, истерзанный голодом и холодом народ выходил на улицы. Земли и луга делили по едокам на равных началах. Никто из сельчан не имел преимущества на большой клин и лучшую по плодородности землю. Зато выделенная десятина или полдесятины считались полной собственностью крестьянина. Ему никто не указывал, что на ней делать, как пахать, что сеять. Хлебопашцы твердо знали: урожай зависит от погоды и от них самих. Семена использовали рядовые - неизвестных сортов и репродукции. Старались посеять пораньше овес, ячмень, пшеницу, придерживаясь давнего правила: «Сей в грязь - будешь князь». Хлеб убирали раздельно. Косили крюками, жали серпами. Вслед за косами женщины и подростки вязали снопы, подбирая буквально каждый колосок. Снопы сначала оставляли на месте, а поздно вечером складывали в крестцы по тринадцать штук. Снопы молотили на гумне. Кулаки и зажиточные крестьяне с помощью конной молотилкой, остальные цепами, лошадьми, камнями. Когда освобождалась молотилка, бедняки ее арендовали, отдавая хозяину взамен по 6-8 фунтов зерна с пуда. НЭП и поистине титанический труд крестьянина дали первые добрые всходы для села. До 1931 года Ключи жили и существовали на основе личных дворов.

В начале 1930 года в селе состоялась сходка. Кузьма Афанасьевич Ларин только вернулся с бугульминского базара, где променял овцу на шапки дочерям да кое-какую мелочь по надобности приобрел, когда за ним прибежал гонец. Пошел. На сходке большевики агитировали за колхозы. Огласили список крестьян, наличия рабочего скота, земли, сельскохозяйственного инвентаря, кормов, телег, сбруи и другого имущества. После основного доклада с сообщением, какими материальными возможностями будет располагать колхоз, председатель сходки поставил вопрос на голосование: «Кто за то, чтобы в Ключах организовать колхоз?». Люди руки поднимали недружно, низко, переглядывались между собой. Тогда председатель обратился к населению: «Прошу поднять руки выше, мы решаем вопрос исторической важности для вашей жизни, этого требуют уездные власти!». Так тринадцать дворов решили объединиться, в том числе и Ларин. Как назвать новое хозяйство, дебатов не вели. Большинство согласилось с мнением уполномоченного назвать колхоз «Красный Ключ». Оно отвечало духу времени. В слове «красный» крестьяне видели Октябрьскую социалистическую революцию, боевитость, честность, защиту интересов трудового народа. На этой сходке представитель уезда из Бугульмы рекомендовал председателем колхоза Кузьму Афанасьевича, мол, он грамотный, хорошо читает и пишет, хороший хлебороб. Вот так был выбран первый председатель колхоза «Красный ключ».

В 1931 году весенний сев проходил в сложных условиях. Если вспомнить, то в шести хозяйствах, вошедших в колхоз, скота совсем не имелось. Осенью собрали всего 2,5 центнера зерна с гектара, большую часть которого сдали государству, меньше потребности засыпали на семена. Колхозникам хлеб не выдавали, доедали остатки прошлых лет. Чтобы прожить,

люди меняли личные вещи на зерно, крупу, муку. Картофель стал основной пищей. Все это поражало и вызывало недоверие у остальных ключевцев. Да и то, что колхозников власти заставляли внедрять новые, непроверенные агрономические идеи, не способствовало авторитету. В 1931-1934 годах пропагандировалась мелкая вспашка, сверхранний сев, предпосевная яровизация семян ранних и поздних яровых культур. Эти приемы удивляли крестьян. Никогда они не видели посев зерна в грязь, по ледяной почве, когда на полях еще не растаявший снег. Вызывало недоумение намачивание семян перед посевом, отрицательно относились они к мелкой вспашке: «Мелко пахать - хлеба не видать». А из-за падежа лошадей от голода (о тракторах еще речи не было) полевые работы вели на коровах. Между тем хозяин коровы должен сдать государству не менее 250 килограммов молока, 6 десятков яиц, за невыполнение этой повинности накладывался штраф.

В 1932 году в результате низкой агротехники и повышенной засоренности полей колхоз получил по три центнера зерна с гектара. Выполняя первую заповедь «хлеб - государству», колхознику выдали на трудодни всего 200 граммов пшеничных отходов. Люди голодали, были вынуждены искать любые предлоги, чтобы уйти из колхоза, прокормить себя и свою семью. Они видели, как взращенный ими хлеб шел с поля на молотилку, а затем сразу на заготовительный пункт, минуя колхозные амбары. Уклонение от работы приобрело массовый характер.

И все-таки «Красный Ключ» потихоньку становился на ноги. Через четыре года он сдал государству уже 1600 центнеров хлеба! На вырученные деньги купили грузовик, а колхозники на трудодень получили по шесть килограммов зерна и тридцать копеек.

Осенью председатель К. Ларин и две лучшие вязальщицы снопов Анна Ковалева и Лиза Павлова поехали делегатами на слет в Казань. А в 1939 году Кузьму Афанасьевича даже вызвали в Москву, на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку, как председателя передового колхоза. Есть подтверждение из Центрального государственного архива народного хозяйство СССР, что К.Ларин был награжден Почетной грамотой ВСХВ.

Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа

Все важные новости города и района читайте в нашем Telegram-канале «Интересная Бугульма»

 

Оставляйте реакции

1

0

0

0

0

К сожалению, реакцию можно поставить не более одного раза :(
Мы работаем над улучшением нашего сервиса

Расскажите друзьям